Вера, сомнение, фанатизм - Страница 36

Настоящий человек растет до самого конца. Даже в тот момент, когда он умирает, он растет. Даже в последние мгновения своей жизни он все равно будет исследовать, искать, обучаться. Он по-прежнему будет исследовать – теперь исследовать смерть. Он будет зачарован: смерть – такое неизведанное явление, такая тайна, гораздо бо́льшая тайна, чем сама жизнь. Как может умный человек ее бояться? Если в жизни он не побоялся двигаться в неизведанное и неведомое, в момент смерти он придет в трепет, в экстаз. Вот, наступил последний момент: он вступает в темноту, в темный туннель смерти. Это величайшее приключение, которое когда-либо может испытать человек, он будет учиться.

Настоящий человек никогда не верит; он учится. Настоящий человек никогда не станет всезнающим; он всегда остается открытым, открытым для истины. И он всегда помнит, что «дело не в том, что истина должна приспособиться ко мне, но как раз наоборот: я должен приспособиться к истине».

Верующий старается приспособить истину к себе; ищущий сам приспосабливается к истине. Запомните разницу – она колоссальна. Тот, кто верит, говорит: «Истина должна быть вот такой, я так верю». Просто думайте, как христианин… Если Бог предстанет перед ним не как Иисус Христос, а как Кришна, и не на кресте, а с флейтой и танцующими вокруг него подружками, христианин закроет глаза; он будет говорить: «Нет, это не для меня». Подружки? Вы можете себе представить Иисуса с подружками? Крест и подружки несовместимы. Иисус, висящий на кресте, и подружки, танцующие вокруг? Это невозможно, это дико. Христианин ожидал появления Христа, а вместо Христа появляется этот парень, Кришна, он, кажется, распутник! И флейта? Мир погружен в страдания, люди голодны, они нуждаются в хлебе, а этот человек играет на флейте? Кажется, он лишен всякого сострадания, кажется, он потакает только своим желаниям. Христианин не может верить в Кришну. Если Бог предстанет перед ним в обличии Кришны, христианин скажет: «Это не бог».

И то же самое будет в случае с индуистом, который ждал Кришну: если перед ним появится Христос, это не будет соответствовать его представлению о Боге – настолько печальный, настолько подавленный, с выражением такого страдания на лице. Христиане утверждают, что Иисус никогда не смеялся. Я не думаю, что они правы, и я не думаю, что они представляют себе истинного Христа, но это то, что им удается пропагандировать. Индуист не может принять откровение; он, должно быть, подумает, что это какой-то кошмар! Иисус не тронет его душу.

Верующий не может доверять даже своему собственному опыту. Даже если истина очевидна, он будет отрицать ее, пока она не согласуется с его представлениями. Он более важен, чем сама истина: истина обязана соответствовать его представлениям. Он сам себе критерий, он сам является решающим фактором. Такой человек никогда не сможет познать истину; он уже предубежден, отравлен.

Тот, кто хочет познать истину, должен быть способен отбросить все понятия об истине. Все, что касается истины, должно быть отброшено, только тогда вы сможете познать истину. Хорошо запомните: знать об истине не значит знать истину. Все, что вы знаете, может оказаться полной ерундой; весьма вероятно, что это полная ерунда. На самом деле, люди могут быть приучены верить во всякого рода чепуху, им могли это внушить.

...

Как-то я выступал на конференции теософов. В наше время теософы – это люди, готовые верить в любой вздор – любой! И чем абсурднее, тем более готовы они в это верить. И вот я решил над ними подшутить. Я кое-что придумал; я придумал некое общество и назвал его «Sitnalta». Все они были полусонными, но тут вдруг сразу оживились. «Sitnalta»? Я изобрел это слово, просто прочитав слово «Atlantis» (Атлантида) задом наперед, а потом сказал им:
– Это знание берет свое начало в Атлантиде, на континенте, который исчез в Атлантическом океане.
Потом я рассказал о нем:
– В действительности, существует не семь чакр, но семнадцать. Это величайшее древнее эзотерическое знание утеряно, но сообщество просветленных мастеров по-прежнему существует, и оно по-прежнему работает. Это очень, очень эзотерическое сообщество, только очень немногие люди могут поддерживать с ним какие-либо контакты; его знания хранятся в огромном секрете.
Я говорил всякого рода ерунду, которую только мог придумать, а затем президент общества теософов сказал:
– Я слышал об этом сообществе.
Теперь настала моя очередь удивляться! И что бы я ни рассказывал, он говорил, что впервые знания этого тайного сообщества были преподнесены настолько полно.
Потом мне стали приходить письма. Один человек даже написал: «Я очень благодарен вам за то, что вы представили теософам внутренний круг эзотерического сообщества, потому что я являюсь членом этого сообщества, и я ручаюсь, что все, сказанное вами, было абсолютно верно».

Существуют люди, подобные этим, которые только и ждут, чтобы поверить во все что угодно, потому что чем более бессмысленна вера, тем более важной она представляется. Чем более абсурдно, тем больше шансов поверить в это, потому что если что-то логично, тогда не встает вопрос, надо ли в это верить. Вы не верите в Солнце, вы не верите в Луну. Вы не верите в теорию относительности – либо вы ее понимаете, либо вы ее не понимаете, это не вопрос веры. Вы не верите в силу тяжести, в этом нет необходимости! Никто не «верит» в научные теории; научные теории строго логичны. Вера нужна только тогда, когда появляется нечто нелогичное, нечто крайне абсурдное.